Три гвоздики для Диего

  -За мной следят.
  -Нет, это не мания преследования.
  -Просто, когда одинокой женщине за шестьдесят, она нуждается в присмотре. Моя сестра уверена в этом.
  - А я не уверена никогда и ни в чём. Поэтому, когда сестра говорит: «Тебе пора сменить обои.  Возьмём бежевые, с асимметричным рисунком – дешевле и приличней», – я покорно отправляюсь вместе с ней на рынок. Что же делать, если сама я обычно покупаю вещи неудачной расцветки или неуместного фасона! Правда, временами Надя выходит из себя: «Ты привыкла, чтоб всё на лопате!» И её можно понять: как-никак у неё есть своя семья. Однако с возрастом мы с ней незаметно поменялись ролями: она, будто старшая, принимает главные решения и несёт за меня ответственность, я же позволяю себе время от времени упираться и капризничать.
  -Как, например, сегодня.
  -Заглянула на минутку соседка Софа:
  - Тёть Люсь, у вас машинка работает? Мне оборку к платью обкарданить. Вечерком зайду, ладно?
 И не успела я закрыть за ней дверь, как Надежна принялась за моё воспитание:
 - Удивляюсь, как ты её ещё пускаешь! Она тебе деньги отдала? А клялась, помнишь, при мне: «Пусть померкнет моя красота, если не верну через три дня…» А сколько уже прошло? Неделя! И является как ни в чём не бывало! Уж я насчёт красоты вообще молчу…
 - Да ладно, Надюша, дело молодое, - робко заступилась я , - девочке одеться хочется, работает в школе…
 Но если Надя выйдет из себя, то уж надолго.
  - В школе?! Да в наше время такую размалёванную к детям на километр бы не подпустили! Эти брючки – анатомию она в них, что ли, преподаёт? Поражаюсь я, Людмила, твоим знакомствам!
  - Каким ещё знакомствам? – обиделась я . – Соседи – это ж второй дом! Может, завтра плохо станет – хоть есть кому в стенку стукнуть.
  - А чего стучать? У тебя телефон есть. Живём, слава Богу, в одном городе! А такую в дом только пусти…
  - Ну ладно, хватит учить меня жить!
 И разговор наш принял знакомый, сорокалетней давности, оборот. Это у нас, я заметила, обычно на погоду: к дождю. И точно – не успела за Надей с грохотом захлопнуться дверь, как за окном потемнело. А через десять минут уже лило как из ведра! И я, как обычно, запоздало мучилась: ну почему не согласилась с Надей сразу, задержала чуть не на полчаса? Сейчас бы уже дома была! Ведь за меня же переживает, а у самой и нервы, и мерцательная аритмия, и гастрит…
 Вечером опять прибежала Софа – в промокшем насквозь плаще, но улыбающаяся и пахнущая духами, как всегда. Сбросила плащ и… Хорошо, что у меня в прихожей стоит старенькое кресло. Я опустилась в него и спросила:
  - Софочка, ты перешла работать в балетную школу?
 Потому что вместо платья на ней была белая балетная пачка со шлейфом сзади.
  - Что вы, тёть Люсь! Это ж свадебное, - объяснила Софа, ловко подцепив ногой шлейф и порхая в комнату. – Сюда вот ещё оборку…
  - Значит, выходишь замуж?! Ой, ну поздравляю! А твой жених кто, можно полюбопытствовать? Где вы с ним познакомились?
  - В Москве. Рычаг на какую цифру ставить?
  - Ближе к нулю…А когда же это ты в Москву съездить успела? – Ох, не слышит Надя! Сейчас бы вскипела: «Тебе-то какое дело, любопытная ты Варвара?!»
  - Давно ещё, в институте. На игру наших с аргентинцами. Тогда ещё Марадона приезжал, помните?
  - Это… певец, что ли?
 Не дойдя до машинки, Софочка вдруг рухнула на диван, смяв свой сияющий шлейф. Глаза её приняли форму двух правильных окружностей.
  - Тётя Люся! Вы не знаете Марадону?! Диего Марадону!
 Я стыдливо пожала плечами.
  - Лучшего футболиста мира!
 Пришлось признаться, что слыхом не слыхала.
 Глубокая жалость выразилась в Софочкиных глазах цвета тёмного янтаря.
  - Ну ничего, я принесу вам фотографию! – обнадёжила она. – Первую, я её в восьмом классе с телевизора сделала. Фотоаппарат ещё толком держать не умела, выдержку не поставила, а получился как живой – и лицо, и поворот головы, и корпус… Он же когда в игре – это, ну… - Она неопределённо помахала в воздухе ярко-алыми ноготками и вздохнула. – В общем, это надо видеть!
  - Так ты… как это… фанатка? – догадалась я.
  - Я?.. Смеётесь! Фанатки за своими командами годами ездят, а я всего-то раз в Москву… Тогда ж цены были: стипендию получила и полетела, маме сказала – к подруге на два дня.
  - Ну и Софа! А… ночевала где же?
  - На вокзале, где ж ещё! Да я и не спала, ревела почти всю ночь. Он же не прилетел! Такая толпа приехала в Шереметьево встречать, а его нет. У него ж характер… А я сколько лет ждала, пока им по жеребьёвке Москва выпадет! Зарыдаешь… И вдруг назавтра, представляете, узнаю – прилетел всё-таки! На личном самолёте! Вроде как болельщик. Я, конечно, мигом подскочила – и за цветами! Как раз перед седьмым ноября, тогда ещё вовсю праздновали. На базаре цены – мамочка родная! Три гвоздики – сорок восемь рублей. А у меня вся стипендия – полтинник. Но купила! Думаю: обратный билет есть, ничего, обойдусь. Хожу по городу, смотрю. Час, другой… Чувствую – есть хочется, даже ноги затряслись. А до матча ещё два часа. Смотрю – подвальчик какой-то, кафе или ресторан. Думаю: зайду, может, хлеба стащу потихоньку, на столиках в тарелках стоит нарезанный. И не успела войти - официант подбегает: «Девушка, что закажем?» Я, конечно, говорю: «Да вы не беспокойтесь, я пока посижу, меню почитаю…» А народу, как назло, никого. Он отошёл, а сам поглядывает. Только я руку к тарелке – сразу  зырк на меня! Я руку уберу, вроде волосы поправляю. И так раза четыре, представляете? Ничего не получается! Ну, встала уже уходить, злая такая, и вдруг заходит владелец этого подвальчика! «Ну как вам, девушка, у нас понравилось?» Тогда приватизация только-только начиналась. Я говорю: «Не понравилось ничего!» А он: «Не может быть! Я вас очень прошу – останьтесь пообедать с нами, может, измените мнение?» И  нанесли тарелок полный стол! Но у меня-то времени уже в обрез. Минут, может, двадцать посидела с ними – и на стадион. А  там уже яблоку негде упасть! Все ревут, свистят! У меня ещё сумка здоровенная – чужой бинокль, фотоаппарат, в руках гвоздики… Оттёрли меня куда-то к спартаковским болельщикам, еле села. Смотрю – вот он, Марадона! На  скамейке запасных! Я к биноклю так и приросла на весь период. А спартаковские фанаты вычислили, куда я смотрю, хотели побить. Бинокль уже вырвали! Я – в рёв: ребята, бинокль чужой, лучше побейте! Потом один говорит: «Да отдайте этой дуре, надоела!» А он уже на поле, в игре! Ну, как он играл – это, конечно, не передать! Жаль только, поздно вышел, проигрывали уже капитально. В конце что творилось! А после свистка!.. Марадона с поля идёт – плачет,  я бегу  со своими гвоздиками, от слёз еле вижу, а мне все: «Девушка, что ж ты плачешь, мы выиграли!» А ему вслед свистят, улюлюкают, орут как резаные: «Аргентинская свинья!» Он-то, конечно, не понимает, но догадывается же!
Софа промокнула ресницы кончиком шлейфа и прерывисто вздохнула.
  - А зато как мне здесь все завидовали! Сколько сувениров привезла, открыток с автографами, тут таких и не видели! Да ещё и фотография моя в «Вечерней Москве», как я цветы дарю… Не верите? Честное слово, вот принесу, покажу!
 Она расправила шлейф, тряхнула головой – золотисто-каштановая волна так и хлынула на плечи.
  - Так он меня по этой фотографии и нашёл. Через два года, представляете, получаю письмо!
  - Да что ты! Через два года?!
  - Ну! Я сама обалдела.
  - И на русском языке?
  - А на каком же ещё?
  - Марадона ради тебя выучил русский?!
 Софа строго посмотрела на меня.
  - Марадоне сейчас не до русского. Под следствием он! Журналисты его там доставали-доставали, он и выстрелил в воздух… погорячился, в общем. И, кстати, он женат.
 После такого сообщения только руками осталось развести:
  - А жених твой? Кто ж письмо прислал?
  - Жених? Да тоже парень ничего! – расхохоталась Софка - артистка. – Даже похож немного, кудрявый такой! Приезжал летом. Футболом вот только не увлекается… Ну тот, владелец ресторана.
  И пока я усваивала её последние слова, она управилась с оборкой, аккуратно сложила её и, что-то мурлыча, направилась в прихожую.
  Но я вдруг ринулась вслед. Я вдруг поняла, что именно ей я и должна задать тот самый вопрос, на который никак не могу найти ответа:
  - Софочка! А как ты думаешь… если женщина в шестьдесят три года выходит замуж – это как?
 Она приостановилась, изогнув левую бровь.
  - Ну и пусть выходит. А что такого?
  - Так ведь мне уже шестьдесят четыре! – закричала я. – А он писал-писал, я всё не отвечала! Ты не представляешь, как все тут… «Знаем, мол, эти курортные знакомства!» А мы и правда в санатории познакомились…
  - Ну так что? Напишите сами ему. У вас конверт есть? А то я дам.
 Тут у меня, кажется, скакнуло давление. Ярко-золотистые блики от Софиных глаз так и запрыгали по всей комнате.
  - Ой, а вдруг… он приедет? Без спроса? Тут же такое начнётся!
 Софа деловито призадумалась на минуту – точно припоминая формулу из школьного учебника.
  - Ну, приедет – будем думать! – решила она.
  - А… ой, мне и надеть нечего! Ты тогда посоветуешь, что мне пошить? Что-нибудь такое, знаешь… посовременнее…
  - Обязательно! Можете на меня рассчитывать! – заулыбалась Софа, блестя тёмно-янтарными глазами.
 И от взмаха её ресниц – словно ветер по комнате!

По вопросам коммерческого сотрудничества и рекламы пишите редактору портала Kosmetichka.ru.